У неё были плечи, веснушки и нервная мама.
У него – умный взгляд, коммуналка, отцовский кисет.
У двоих – неодетое лето, безумные планы,
Общий смех, два кота, радиола, немного друзей.


Без особых причин разошлись. Так случается. Что там –
Так случается чуть не всегда. Счастье было – и нет.
Он не плакал, не выл, просто встал и пошёл на работу.
Просто выстоял смену, вернулся и выключил свет.


И вот так год за годом. Размеренно, тихо, спокойно
Он вставал и ложился, работал, курил – как-то жил,
Ожидая её возвращения. Бури и войны
Проносились по телику мимо него – миражи.


Он откладывал деньги на имя её на сберкнижке.
Каждый день по дороге с работы он брал ей цветы.
Он до старости не изменил ни квартире, ни стрижке –
Тем, что были при ней. Жалко – недолговечны коты.


Он ложился всегда на кровать возле самого края,
Оставляя ей место у внутренней тёплой стены.
А она разводилась, рожала, старела, не зная,
Что всегда обеспечена тылом, и можно не ныть.


Мы смеялись детьми, когда он постаревший и серый
Проходил через двор с неизменным тюльпаном в руке.
Забивались на деньги всей бандой – кто сделает первый,
Сможет дерзостью вызвать обиду и гнев в старике.


А однажды донёс ему кто-то в районной аптеке,
Что она умерла, что поставлена в деле печать.
Он не плакал, не выл, просто смежил усталые веки
И забыл моментально о том, что способен дышать.


Мы давно уже выросли, нам всё на свете известно.
Но неясно одно – нет ответа ни вне, ни внутри –
Может быть, только он-то и прав, только так жить и честно?
Может быть. Только кто бы решился за ним повторить.