Что-то я забросил «Книгу сказок». Пора продолжить.




Иван-дурак достал из брякнувшего медалями засаленного пиджака «Беломор» с отогнутым квадратиком картона вверху пачки, ударил краешком картонной коробочки о длинный, желтый от никотина указательный палец, выдернул выскочившую папиросу, дунул в гильзу, ловко смял последнюю пальцами и зажал зубами. Приглашающим жестом протянул табачное угощение Ивану-царевичу, сидевшему рядом на дощатой скамье и опиравшемуся на трость. Тот отказался. Пачка ушла обратно во внутренний карман, из брюк были извлечены спички, головка серы легко прошлась по чиркашу и вспыхнула прямо у кончика папиросы. Иван-дурак затянулся беззубым ртом, шумно выдохнул клуб желтого противного дыма, сплюнул под ноги и растер плевок подошвой обшарпанной коричневой сандалии, через дырочки которой виднелись линялые черные носки.


Воздух был по-летнему тяжелый, а на цвет – дымчато-красноватый, приближался закат. По двору носились дети, в окнах молодежного общежития торчали молодые девки, сорившие семечками. В сторону «стекляшки» тянулись мужики с бидонами. Из-за угла дома, воровато оглядываясь, вынырнула молодая парочка: крашеная блондинка в сарафане, едва вмещавшем массивную грудь, и тощий парнишка с белозубой улыбкой во все тридцать два подчиненных стоматолога, без шрамов на лице – явно городской. Молодежь прошмыгнула в ближайшую парадную. Иван-дурак, затянувшись, поднял глаза к окну последнего лестничного пролета. Буквально через пару минут к стеклу изнутри прижалось искаженное истомой лицо блондинки, под лицом быстро качалась второпях только наполовину освобожденная от сарафана грудь, сзади угадывался мужской силуэт.


— Вань, гляди, чего делают! Ебутся! Совсем уже стыд потеряли! Срамота какая!
— Да плюнь ты, старый, — отозвался Иван-царевич. – У Машки бабка дома, у Кольки и вовсе вся родня на месте. Стогов в поле еще нету. Куда им еще деваться-то?!
— Да я не про то. Он ж два дня как из города на каникулы институтские прикатил, а уже лучшую доярку поселка в подъезде жмет! Это как так?! Это ж разве дело?! Да я пока за зад Василисы премудрой впервые схватился, сколько лет прошло?!
— Постой-ка, вроде моя ж Василиса была?!
— Да это в другой раз. Не гоношись. Да и чего нам, боевым товарищам, давно помершую бабу делить?
— Типун тебе на язык! Жива она. В райсовете сидит.
— Да оттого и в райсовете и сидит, что с первым встречным по подъездам не шарилась. Мы-то с тобой, чай, не абы кто! А эти молокососы?! Тьху!


Иван-дурак, отвел глаза от подъездного окна, в очередной раз сплюнул и хотел продолжить гневную тираду, но тут во двор с гиканьем вкатилась стайка босоногих детей. Дети выдирали друг у друга из рук старый пластиковый обруч для художественной гимнастики, намереваясь в очередной раз заняться дрессировкой дворового пса Тузика. Тут пришла очередь Ивана-царевича негодовать и возмущаться: «А ну-ка, шпана малолетняя, пшли прочь от собаки! Игрушку нашли, ишь! Друг друга через кольцо прыгать заставляйте, можете его еще и поджечь, чтоб жопу вам припекло как следует»! Дети, завидев бушующего ветерана, резко поменяли направление бега и с обидными криками через плечо побежали в сторону речки. Иван-царевич точным расчетом послал как копье свою клюку им вслед – так, чтоб она упала в сантиметре от пятки бегущего последним ребенка. Не зашибить, но и напугать. Дети припустили быстрее. Иван-царевич добрел до снаряда, кряхтя, наклонился, поднял, вернулся к скамье и тяжело на нее опустился.


— Куда родители-то глядят, а? Да сколько ж раз уже говорил! Вань, ну ведь в книжках и то написано, что дальний родственник этого Тузика мне жизнь бессчетное количество раз спасал! Ни совести у них, ни стыда! Уроды какие-то растут!
— А я тебе про что? Давеча, к речке пошел, думал, ноги мои старческие помочить, а там один такой молодец коня купать задумал сивого! Дык хворостиной в воду загонял! «Что делаешь, ирод», — говорю. А он мне: «Иди-ка ты дед своей дорогой». Сосунок!
— Вань, а вчера видал, лягушку за домом поймали и понесли куда-то. Резать, не иначе. Если бы я палкой заводилу ихнего не отходил, так убили бы ни за грош животное, а оно ведь мало ли кто, когда шкуру скинет!
— Ох, не говори. Сволочи, одно слово. И откуда они все тут наплодились?!
— Да совершенно охренели! Не то, что в наше время.
— Ох, не то…


Иван-дурак обнаружил, что «Беломор» давно погас и не дает легким такого противного, но привычного дыма. Он выкинул окурок и полез за новой папиросой во внутренний карман пиджака: «Закуришь, Вань»? «Да с такими нервами как не закурить-то»?! Иван-дурак выбил две папиросы, убрал пачку и полез за спичками. Мимо спешил костлявый мужик с бидоном. Иван-царевич грозно поднял клюку: «Слышь, недобиток. Сегодня день недели-то какой»? «Кому недобиток, а кому и Кащей Карлович, – с опаской отозвался мужик: Вторник». «Поговори мне еще тут. Скажи спасибо, что насмерть не ухлопали, фашист проклятый… Вань, слыхал? Вторник, разливное привезли. Пойдем, мож, сходим. По кружечке за старые деньки, а»? Вместо ответа Иван-дурак зажег боевому товарищу папиросу, помог подняться со скамьи, и ветераны, шаркая ногами, побрели в сторону «стекляшки», поминая былые времена, царскую власть, Василис – премудрую и прекрасную, Марью искусницу, водяного… Есть, в общем, что старикам вспомнить. Были времена, были люди. Не то, что сейчас – мудачье одно кругом.




«Книга сказок от Боричева». Оглавление:
01. Про злого сантехника
02. Про Ёжика
03. Про капризную принцессу
04. Про старика и старуху
05. Про Алису
06. Про Лоха Педального
07. Про жабу
08. Про шапку
09. Про медведей
10. Про любовь да совет
11. Про героя
12. Про войну
13. Про отдых


+1. Этикет для самых маленьких. В сказках.
+2. Короткие лингвистические сказки
+3. Офисные сказки, часть первая — классификация
+4. Офисные сказки, часть вторая — продолжение классификации
+5. Офисные сказки, часть третья — люди