Я на скамейке в парке после трудодня
На планы вечер строил: пить или не пить.
Шанелью с водкой вдруг овеяло меня –
Девица пьяная чуть-чуть: «Дай закурить».


А мне не жалко, сигаретой угостил.
И зажигалкой – чуть нагнулась с высоты.
«Спасибо, юноша, что девушку почтил».
Такой вот добрый я, не то что вы, скоты!


Присела рядом. Вроде, я не приглашал.
Заговорила: «Как делишки, как зовут?»
Она была не то, чтоб чудо хороша,
Но ничего, и не таких порой ебут.


«Дела нормально. Как зовут? Не все ль равно…»
«А что сидишь один?» — коверкая слова.
Была она, похоже, пьяная в говно,
А не чуть-чуть, как показалось мне сперва.


Спросила пива. В рюкзаке была бутыль.
Я был галантен, не зажал, нашел, достал,
Открыл проворно, со стекла стирая пыль,
И ей с лулыбкой лучезарною подал.


Толи устал, толь под влиянием весны
Сию ошибку я бездумно совершил…
Глотнула… Кеды и рубашку, и штаны
Мне заблевала тут же. Я замельтешил,


Вскочил. Смотрю, перчаткой губы утерев,
Чуть улыбнулась: «Что-то мне не по себе».
И ужаснулась тут же, облик мой узрев:
«Да ты заблеван весь, как чушка, ужас, бе!


Ты хуле к барышне приличной пристаешь?!
Алкаш поганый, а еще туда же, скот!
Пиздуй отсюда, дома, пидор, поблюешь!»
Вскочила гневно и в губу мне апперкот.


Потом ушла, а я остался, охуев,
Вот так и делай после этого добро.
Такая милая была, ко мне подсев,
И изменилась как, очистивши нутро.


В тот вечер я еще пиздянок получил
От молодцов, что не приемлют алкашей.
Добро чревато — как догматы заучил!
А девок пьяных, так и вовсе гнать взашей!